ОТЕЧНИК,

составленный святителем
Игнатием Брянчаниновым

К предыдущей странице       Оглавление       К следующей странице

ПОВЕСТИ ИЗ ЖИТИЯ СТАРЦЕВ, ПРЕИМУЩЕСТВЕННО ЕГИПЕТСКИХ, КОТОРЫХ ИМЕНА НЕ ДОШЛИ ДО НАС, 29 - 50

     29. Брат пошел почерпнуть воды из реки. Там он встретился с женщиною, мывшею белье, и пал с нею в блуд. По совершении греха он взял водонос с водою и пошел в келлию. Бесы напали на него и начали сильно возмущать помыслами, говоря: зачем ты идешь в келлию? тебе нет спасения! возвратись в мир! Брат понял, что они хотят совершенной погибели его: он отвечал помыслам: откуда вы пришли? зачем смущаете меня, стараясь привести в отчаяние? Я не согрешил; повторяю вам: я не согрешил. Отразив таким образом помыслы, брат пришел в келлию свою и продолжал безмолвствовать в ней по прежнему. Случившееся Бог открыл одному из старцев, соседу брата, возвестив, что этот брат пал, и в самом падении одержал победу. Старец пришел к брату и спросил его: как ты поживаешь? Он отвечал: хорошо, отец! Старец опять спросил его: не случилось ли с тобою на этих днях чего неприятного? Ничего, отвечал брат. Тогда старец сказал о бывшем ему откровении. Брат рассказал ему случившееся. Старец, выслушав поведание брата, сказал: по истине, рассуждение твое сокрушило всю силу вражию [1].

     30. Некоторый монах обитал в пустыне. Была у него знакомая в мирском быту, даже родственница, - женщина молодая. После многих лет она узнала о местопребывании монаха, и научаемая диаволом пошла в пустыню отыскивать его. Нашедши его, она вошла в келлию его, и представив ему, что она родственница, осталась у него. Он пал с нею в грех. В той же пустыне жил другой монах. С этим случилось следующее: когда приходило время трапезы, кувшин с водою, который приготовлялся для пития, опрокидывался сам собою, и вся вода выливалась на землю. Это повторялось несколько дней. Он рассудил сходить к вышеупомянутому первому монаху и сказать ему о том, что делается с кувшином и водою. На пути, когда смерклось, он вошел на ночлег в древний разрушенный идольский храм, - и слышит, демоны говорят между собою: в эту ночь, говорили они, мы повергли такого-то монаха в любодеяние. Слыша это, он удивлялся. Когда рассвело, он достиг келлии монаха, нашел его погруженным в глубокую печаль и сказал ему: брат! как быть мне? когда лишь захочу вкусить пищи, кувшин, который употребляю для воды, опрокидывается и вода проливается. - Первый монах отвечал: ты пришел ко мне спросить о кувшине, который опрокидывается, и о воде, которая проливается, а я спрашиваю тебя: что делать мне? в эту ночь я впал в любодеяние. Отвечал второй монах: и я это узнал. - Откуда ты мог узнать? Вошедши дорогою на ночлег в идольский храм, я слышал, что демоны говорили о твоем падении и хвастались им; то очень опечалило меня. Первый монах сказал: я ухожу отсюда и иду в мир. Второй начал упрашивать его, говоря: не делай этого, возлюбленный брат! напротив того, перенесши терпеливо искушение, останься в этом месте. Женщину вышлем: пусть идет в свое место. Очевидно, что искушение устроилось злохитростию лукавого диавола: тем более нужно, чтоб ты пребыл здесь до конца жизни, подвизаясь душою и телом, умоляя при содействии внутреннего сердечного плача и слез благость Господа и Спасителя нашего, чтоб обрести тебе милосердие в страшный день великого суда Божия [2].

     31. Брат спросил старца, говоря: авва! что мне делать? мне всегда стужают помыслы любодеяния и не дают успокоиться ни на один час; от этого очень скорбит душа моя. Старец отвечал: Наблюдай за собою, чадо! Когда бесы всевают страстные помышления в ум твой, - ты не принимай их и не беседуй с ними. Обычно бесам непрестанно приходить к нам и неупустительно стараться в чем-либо уловить нас; но они не имеют возможности принудить нас насильственно: в твоей власти принимать или не принимать их. Брат сказал на это старцу: что мне делать, авва! я немощен: похоть одолевает меня. Старец: внимай себе, чадо, и познавай пришествие демонов. Когда они начинают лишь говорить с тобою, не отвечай им, но встав, пади лицом на землю и молись, говоря: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги мне и помилуй меня. Брат сказал ему: авва! я принуждаю себя, но пребываю в нечувствии, и нет умиления в сердце моем; я не ощущаю силы слов. Старец отвечал: ты только говори слова эти, и Бог поможет тебе, как сказал авва Пимен и многие другие Отцы, что обаятель, когда производит обаяние, не знает силы произносимых им слов, но змея, когда слышит эти слова, то сила слов на нее действует, она повинуется и усмиряется: так и мы хотя не знаем силы того, что произносим, но бесы, слыша произносимое нами, отходят со страхом [3].

     32. Некоторый брат, пребывавший в Енате, монастыре Александрийском, впал в грех, и от сильной печали бесы привели его в отчаяние. Но он, как искусный и опытный подвижник, увидев себя побежденным скорбию, начал понуждать себя к благому упованию и говорил: верую щедротам Божиим, что Бог сотворит со мною милость. Когда он так говорил, то бесы возражали: почему ты знаешь, что Бог сотворит с тобою милость? Он отвечал им: вы кто? что вам за дело, сделал ли я или не сделал? вы сыны тьмы и геенны и наследники погибели. Если Бог милостив и благ: то вам что до этого? Таким образом бесы, будучи посрамлены братом, отступили от него без всякого успеха. Брат упованием на милость Божию и помощию Божиею пришел в покаяние и спасся [4].

     33. Брат был борим блудом, и пошел к старцу, прося его, чтоб он помолился Богу о освобождении его от брани. Старец сжалился о брате и молился о нем Богу в продолжении семи дней. Когда на восьмой день брат, по данному ему приказанию, пришел к старцу, то старец спросил его: брат! как твоя брань? Он отвечал: отец! мне нисколько не сделалось легче. Старец, услышав это, удивился, и опять ночью начал молиться о брате. Тогда предстал ему диавол и сказал: поверь мне, старец, - в первый день, когда ты стал молиться Богу за него, я тотчас отступил от него, но он имеет собственного беса и собственную брань от гортани и чрева своего; уже в этом я не виноват! он сам себе причиняет брань тем, что ест, пьет и спит без меры, сколько хочет: по этой причине брань беспокоит его [5].

     34. Некоторый брат рассказывал нам: некогда случилось, что меня смущали помыслы вожделения жены так, что я не знал, что делать от напора их и от ночных мечтаний. Когда я был уже близок к тому, чтоб оставить пустыню и возвратиться в мир, пришел мне помысл идти во внутреннюю пустыню для посещения старцев. Я немедленно пошел, и в продолжении 20-ти дней посещал святых Отцов, состарившихся в пощении, между которыми нашел величайшего и искуснейшего по рассуждению и подвигам святого авву Памву; ему осмелился я исповедать брань мою. Старец сказал мне: не удивляйся случившемуся с тобою; ты страждешь это не от расслабления, но от подвига, что доказывается тем, что живешь в месте скудном жизненными потребностями и лишенном общения со многими человеками. Блудная брань бывает троякая: 1-е она восстает на нас, когда тело пользуется здоровьем; 2-е от прежде бывших дел и помышлений; З-е от зависти бесов и от других причин. Ты видишь меня, как я стар; 70-т лет живу в келлии этой в попечениях о спасении моем. В таковой старости, поныне претерпеваю искушения и напасти. И говорил он мне, уверяя в справедливости поведания своего клятвою: поверь мне, чадо, что в продолжении 12-ти лет не оставлял меня блудный бес, ни днем, ни ночью, непрестанно нападая скверными помышлениями и мечтаниями, и говорил я сам в себе: Бог отступил от меня, и потому побеждаюсь страстями. Я решился лучше умереть, нежели оскверниться плотскою страстию; пошел в пустыню с намерением предать себя на снедение зверям, и нашедши там логовище медведя, вошел в логовище, и раздевшись до-нага повергся на землю с тем, чтоб звери, когда придут, съели меня. К вечеру пришли звери, обнюхали меня с ног до головы, и в то время, как я думал, что они съедят меня, они пошли от меня, ничем не повредив меня. Уразумев, что Бог помиловал меня, я возвратился в свою келлию. По прошествии краткого времени опять начал меня беспокоить бес блудный, так что я от великой скорби и печали впал в хулу. Враг же, увидев меня в смущении, претворился в некоторую девицу Ефиоплянину, которую я видел некогда на жатве, собиравшую колосья, и пришедши ко мне, сел на колена мои и так помрачил меня, что мне показалось, что я совокупился с нею. Очень опечалившись, в ярости, ударил я ее по щеке, и тотчас она исчезла; от удара этого я не мог в продолжении двух лет поднести руки моей к устам по причине лютого смрада. В то время, как я предавался крайнему малодушию и терял благонадежие, опять пошел в пустыню, и нашедши малую змею, взял ее и приложил к тайным моим членам, чтоб она уязвила, и я умер. Я приставил к ним главу змеи, но она не тронула их, - и вот - слышу голос, говорящий мне: Памва, иди в келлию твою, и отселе будь спокоен: Я предоставил тебе искуситься с тою целию, чтоб ты не высокомудрствовал о себе и не мнил, что можно сделать что-либо доброе без помощи Божией: познай немощь твою, и не уповай на подвиг твой, но прибегай к помощи Божией. Удовлетворившись таким образом, я возвратился в келлию, и с того времени не беспокоила меня брань; я пребывал в мире, возлагая на Бога печаль мою [6].

     35. Сказывали о некотором старце, что он, идя однажды дорогою, нашел след женский и засыпал его землею, помыслив, чтоб кто-либо из братии, увидев этот след, не получил брани [7].

     36. Некоторый брат имел брань любодеяния; вставши он пошел к некоторому старцу и сказал ему о своих помыслах. Старец сделал ему наставление, и утешив, отпустил с миром. Брат, почувствовав пользу, возвратился в свою келлию, - но вот! опять брань пришла к нему. Он сходил опять к старцу, и таким образом поступал несколько раз. Старец не оскорбил его, но говорил на пользу ему, наставляя его не только не вдаваться в расслабление, но напротив приходить к нему каждый раз, когда враг начнет стужать, для обличения врага. Таким образом, сказал старец, враг, будучи обличаем, отступит от тебя: ничто так не противно духу любодеяния, как когда открывают дело его, и ничто не приносит ему такой радости, как когда скрываем приносимые им помыслы [8].

     37. Были два монаха, родные братия по плоти, и братия по духу. Против них кознодействовал лукавый диавол с целию разлучить их друг от друга каким бы то ни было образом. Однажды к вечеру, по обычаю их, младший брат засветил лампаду и поставил ее на подсвечнике. По злонамеренному действию демона упал подсвечник, и лампада погасла. Лукавый диавол устраивал этим повод к ссоре между ними: старший брат вскочил, и в ярости начал бить младшего. Этот упал ему в ноги и уговаривал своего родного брата так: успокойся, владыка мой: я снова засвечу лампаду. По той причине, что он не отвечал гневными словами, лукавый дух, будучи посрамлен, тотчас отступил от них. В ту же ночь дух этот отправился к князю демонов и известил его, что "он ничего не мог сделать этим монахам по причине смирения того монаха, который поклонился в ноги брату и просил у него прощения. Бог, видя смирение его, излил на него благодать Свою, и я чувствую, что жестоко мучусь и терзаюсь, не успев разлучить их друга от друга". Все эти слова слышал жрец идольский, пребывавший в том месте. Страх Господень и любовь к Иисусу Христу объяли его. Он понял, что поклонение идолам есть великое обольщение и погибель для душ, оставил все, поспешно пришел в монастырь к святым Отцам и пересказал им, что злобные демоны говорили между собою. Наставленный учением святых Отцов вере в Господа Спасителя, он принял святое крещение, а потом и монашество; при помощи и содействии благодати Божией, соделался искуснейшим монахом: - столько преуспел в кротости и смирении, что все удивлялись его величайшему смирению. Он говорил, что смиренное настроение души уничтожает всю силу противников наших диаволов. Сам Господь наш Иисус Христос при посредстве смирения восторжествовал над диаволом и сокрушил силу его. К этому присовокуплял, что он часто слышал демонов, разговаривающих между собою. Между прочим они говорили: когда мы возбуждаем сердца человеческие к гневу, тогда, если кто из человеков выдержит терпеливо злословие и бесчестие, и обратится к средствам, доставляющим мир, говоря: я согрешил, - тотчас чувствуем уничтожение всей нашей силы, и поступающих так осеняет благодать Божественного всемогущества [9].

     38. Два брата были во вражде между собою. Во время гонения на христиан их схватили по причине святой веры, и подвергнув многим мучениям, посадили в тюрьму. Один из них сказал другому: брат! нам должно примириться и не гневаться одному на другого: потому что завтра мы должны умереть, и пойдем предстать Господу. Но другой брат отказался от примирения. На другой день их вывели из тюрьмы, чтоб отсечь им головы. Брату, желавшему примирения, была прежде отрублена голова: он в вере отошел ко Господу. Другой же, не хотевший примириться, отрекся от Христа. Мучитель сказал ему: почему ты не отвергся вчера, прежде пытки, чтоб избежать ран, а отвергся сегодня? Он отвечал: я преступил заповедь Господа моего: не примирился с братом моим. За это Бог оставил меня и отъял от меня помощь Свою. Лишенный ее, я отрекся от Христа [10].

     39. Между святыми старцами был муж великий, которому Христос даровал такую благодать, что он, по действию Святого Духа, видел то, чего другие не видят. Он сказывал, что однажды сидели многие братия, разговаривая между собою. Когда разговор шел душеспасительный, и приводимы были для назидания изречения из Священного Писания: тогда стояли между братиями святые Ангелы; на лицах их сияла радостная улыбка; они с удовольствием внимали беседе о Господе. Когда же разговор переходил к предметам суетным, Ангелы огорчались и тотчас уходили далеко от беседующих, в среде которых появлялись нечистейшие кабаны, покрытые струпами, и вращались кругом их. Это были демоны: они принимали вид кабанов и увеселялись пустословием и многословием монахов. Увидев это, блаженный старец ушел в свою келлию, и в продолжении всей ночи плакал и рыдал: стенания и слезы изливались из сердца его о горестном недуге падения нашего. Он увещевал и наставлял отцов и братий по монастырям, говоря: охраняйтесь, братия, от многословия и суетных бесед, от которых рождаются для души вред и погибель: мы не понимаем, что чрез такие беседы соделываемся ненавистными Богу и Ангелам Его. Говорит Писание: от многословия не избежиши греха (Притч. 10, 19)! Многословие расслабляет душу и ум наш, вносит в них пустоту [11].

     40. Несколько монахов, вышедши из хижин своих, собрались вместе и беседовали о благоверии, монашеском подвижничестве и о средствах Богоугождения. Из числа беседующих два старца увидели Ангелов, которые держали монахов за мантии их и похваляли беседовавших о вере Божией; старцы умолчали о видении. В другой раз монахи сошлись на том же месте и начали говорить о некотором брате, впавшем в согрешение. Тогда святые старцы увидели смердящего, нечистого кабана, и уразумев согрешение свое, открыли прочим о видении Ангелов и о видении кабана. При этом старцы рассуждали между собою, что каждый из нас должен соединиться духом во едино с ближним своим, - с его плотию, со всем человеком, во всем сострадать ему, во всем сорадоваться, все скорбное для ближнего оплакивать. Просто сказать: быть в отношении к нему, как бы была у него с ближним его одна общая плоть, одна общая душа; скорбеть, когда случится с ним печаль, как о самом себе. И писание свидетельствует, что мы едино тело о Христе; также оно говорит, что у множества веровавших в Господа было одно сердце и одна душа (Деян. 4, 32) [12].

     41. Один из старцев сделался болен, и в течении многих дней не мог употреблять никакой пищи. Ученик его убедительно просил его, чтоб он позволил приготовить для него немного киселя. Старец согласился. У них был сосуд с медом, и другой подобный сосудец с маслом, выжатым из льняного семени; масло это уже протухло и не годилось ни для какого употребления, разве для лампады. Брат по ошибке положил в приготовленную им пищу масло, полагая, что кладет мед. Старец отведал, не сказав ничего, но молча стал есть. Когда была подана третья перемена, старец сказал ученику: сын! я не могу более есть. Этот, желая, чтоб он еще поел, сказал: авва! кисель хорош, и я поем его. С этими словами он отведал, - и понял сделанную им ошибку. Он пал к ногам старца, говоря: увы мне, авва! я убил тебя. Какой грех возложил ты на меня, ничего не сказав мне! Отвечал ему старец: не огорчайся! если бы благоугодно было Богу, чтоб я вкусил хорошей пищи: то ты положил бы меду, а не того, что положил [13].

     42. Некоторый брат вопросил старца, говоря: отец! что мне делать! я не могу преодолеть помышлений. Старец отвечал: я никогда не подвергался нападению помышлений. - Соблазнился брат, - пошел к другому старцу, говорит ему: вот, что сказал мне такой-то старец! я соблазнился на него, потому что сказанное им неестественно человеку. Второй старец отвечал: не без причины сказал тебе это слово человек Божий: поди, и со смирением попроси, чтоб он объяснил тебе сказанное им. Брат возвратился к первому старцу и сказал ему: авва! прости меня: я поступил безрассудно, что ушел от тебя, не простившись с тобою. Но объясни мне, прошу тебя, каким образом ты пребываешь без борьбы с помыслами? Старец отвечал: с того времени, как я - монах, не вкусил я досыта ни хлеба, ни воды, ни сна, - и это не попустило меня до такой борьбы с помыслами, о какой ты спрашивал. Брат вышел от старца, получив помощь от его слова [14].

     43. Некоторый брат приходил в келлию великого старца и крал у него жизненные припасы. Старец видел это. Он не обличил брата, но занялся более рукоделием, говоря: думаю, - этот брат нуждается. И нес старец тяжкую скорбь, терпя большой недостаток в хлебе. Когда старец кончался, - братия окружили его. Он, увидев между ними брата, который постоянно крал у него хлеб, сказал ему: подойди ко мне, брат! Брат исполнил это. Тогда старец схватил руки его, начал целовать их, говоря: благодарю эти руки! при посредстве их я надеюсь войти в Царство Небесное. От этих слов брат умилился, принес покаяние, соделался строгим монахом по примеру старца, действий которого он был очевидцем [15].

     44. Некоторый брат тем был веселее духом, чем более бесчестили его и насмехались над ним. Он говорил: бесчестящие нас и насмехающиеся над нами доставляют нам средства к преуспеянию, а похваляющие нас вредят душам нашим. Говорит Писание: людие Мои! блажащие вы, льстят вы (Ис. 3, 12).

     45. Другой старец, когда был обижен кем, спешил - если обидевший был близко - сам воздать ему за зло добром; если же жил далеко, то посылал ему чрез других подарки.

     46. Два старца жили в одной келлии, и никогда не возникало между ними ни малейшего неудовольствия. Видя это, один сказал другому: поссоримся и мы, хотя однажды, как ссорятся люди. Другой отвечал: я вовсе не знаю, каким образом может породиться ссора. Первый сказал: вот, я поставлю посреди нас глиняную посуду и скажу: она моя, а ты скажи: она - не твоя, а моя. Из этого родится спор, а из спора - ссора. Сговорившись так, они поставили посуду посреди себя, при чем один сказал: она - моя. Другой отвечал: а я полагаю, что она - моя. Первый опять сказал: не твоя она, но моя. Тогда второй отвечал: а если она - твоя, то возьми ее. Таким образом они не могли достичь до того, чтоб поссориться [16].

     47. Некоторый брат, живя в общежительном монастыре и часто побеждаясь гневом, сказал сам себе: пойду в пустыню: может быть там, не имея с кем ссориться, успокоюсь от страсти. Он вышел из монастыря, и стал жить один в пустыне. Однажды он наполнил водою сосуд свой и поставил его на землю. Сосуд внезапно опрокинулся. Во второй раз случилось то же. В третий раз кувшин также опрокинулся: монах, рассердясь, схватил кувшин, ударил о землю. Кувшин разбился. Возвратясь к себе, брат начал размышлять о случившемся, и понял, что враг поругался над ним. Тогда он сказал: вот! я - один; однако побежден страстию гнева. Возвращусь в монастырь: видно - везде нужны борьба с самим собою и терпение, в особенности же помощь Божия. И встав, возвратился монах в обитель свою [17].

     48. Брат спросил старца: благослови мне иметь у себя две златницы по немощи тела моего. Старец, видя произволение его, что он желает удержать их у себя, сказал: имей. Брат возвратился в келлию, - и начали тревожить его помышления, говоря: как ты думаешь? благословил ли тебе старец иметь деньги, или нет? Встав, пришел он опять к старцу, и так спросил его: ради Бога, скажи мне истину: потому что помышления смущают меня по поводу двух златниц. Старец отвечал: я видел твое произволение иметь их, почему и сказал тебе: имей их, хотя и неполезно иметь более, нежели сколько нужно для тела. Две златницы составляют надежду твою, как бы Бог не промышлял о нас. Но легко может случиться, что ты утратишь их: тогда погибнет и надежда твоя. Возложи надежду твою на Бога: потому что Он печется о человеках [19].

     49. Некоторый монах в Нитрии, более бережливый нежели скупой, забыв, что за тридцать серебреников продан был Господь наш Иисус Христос, накопил сто златниц, занимаясь тканием полотна. Монах умер, - златницы остались. Монахи собрались для совещания, что делать с деньгами; там жило около пяти тысяч монахов, каждый в отдельной келлии. Одни присуждали раздать деньги нищим, другие - отдать в церковь, некоторые - передать родственникам. Но Макарий, Памво, Исидор и другие святые старцы, по действию обитавшего в них Святого Духа, определили: похоронить деньги вместе с господином их, и при этом сказать почившему: сребро твое да будет с тобою в погибель (Деян. 8, 20). Это событие навело такой ужас и страх на всех монахов Египта, что с того времени они признавали за тяжкий проступок иметь в запасе даже одну златницу. Действие могло показаться жестоким, но деятели были лишь орудиями Святого Духа [20].

     50. Некоторый монах имел брата мирянина бедняка, и все, что вырабатывал, отдавал брату бедняку; но этот беднел тем более, чем более подавал ему монах. Видя это, монах пошел к некоторому старцу и рассказал ему о случающемся. Старец отвечал: если хочешь послушать меня, - более ничего не давай ему, но скажи ему: брат! когда у меня было, я давал тебе: теперь ты трудись, и что выработаешь, отдавай мне. Все, что он ни принесет тебе, принимай от него и передавай какому-либо страннику или нуждающемуся старцу, прося, чтоб они помолились о нем. Монах поступил по этому наставлению: когда пришел к нему брат-мирянин, - он сделал так, как заповедано было ему старцем, и мирянин ушел от него печальный. Но вот, по прошествии некоторого времени приходит и приносит из сада несколько овощей. Монах, приняв их, отдал старцам, прося их, чтоб молились за брата его. Когда они приняли это приношение, мирянин возвратился в дом свой. Несколько спустя опять принес он овощей и три хлеба; монах, приняв их, поступил как и в первый раз, а мирянин, получив благословение, ушел. В третий раз он принес уже много съестного припасу, и вина и рыбы. Монах, увидев это, удивился, и созвав нищих, угостил их трапезою. При этом сказал он мирянину: не имеешь ли нужды в нескольких хлебах? Тот отвечал: нет, владыко! Прежде, когда я брал у тебя что-либо, - оно входило как огонь в дом мой и пожирало его; ныне же, когда не принимаю от тебя ничего, имею все с избытком, и Бог благословил меня. Монах пошел к старцу и пересказал ему все случившееся. Старец сказал ему: разве ты не знаешь, что имущество монаха - огонь? куда оно входит, там пожигает все. Брату твоему полезно от труда своего творить милостыню, чтоб за него молились святые мужи. Таким образом он наследует благословение и умножится имущество его [22].

К предыдущей странице       Оглавление       К следующей странице