К предыдущей странице К оглавлению К следующей странице
"Близ есть, при дверех", напомнил в начале века Сергей Нилус о приходе антихриста. Теперь уже слышен его стук в Золотые ворота Иерусалима. Именно антихристова поступь знаменует наиболее страшные процессы нашего времени от деятельности тайных обществ до черного рынка трансплантантов и разработок психотронного оружия. В бездну многих этих реалий взгляд православного человека проникает впервые. Работа основана на уникальных архивных документах и эксклюзивных материалах (интервью зафиксированы телевизионной камерой во время съемок программ "Черный ящик", "Тайны века" и "Русский Дом"). Поэтому в большей своей части книга является первоисточником. "Стук в Золотые врата" — лишь начало большой работы. В 1999 году вышла следующая книга. Она называется "Точка Омега".
Интервью со свидетелем ритуальной антропофагии Леонидом ЗАЙЦЕВЫМ
После нескольких лет в полковой разведке, после взятия Курил я служил начальником конвоя одного лагеря на Чукотке. Находился он в двухстах километрах от побережья, от залива Креста и примерно в трехстах километрах от Анадыря.
В лагере находились побывавшие в плену красноармейцы, командиры, а также власовцы, бандеровцы, различные сектанты. Сроки у всех были разные. Но была одна группа людей с Западной Украины, каждый из членов которой имел пожизненный срок. Говорили, что они приветствовали приход Гитлера. Возможно, столь строгое наказание и было связано с этим.
Их было человек сорок, многие работали за пределами лагеря, куда к концу рабочего дня должны были вернуться. Держались они особняком. И если бы не моя должность начальника конвоя, я никогда не стал бы свидетелем того, о чем хочу рассказать.
Собственно, без меня они не могли бы проводить свой ритуал. Он совершался раз в году, летом.
Ю.В.: Очевидно, в день солнцестояния.
Л.З.: Видимо, так. Они уходили в тихое место и из камней выкладывали трезубец, основание которого переходило в основание креста. А крест получался перевернутый — перекладина была в его нижней части. То есть трезубец как бы довлел над крестом.
Затем вокруг этой композиции устанавливали плошки с горящим тюленьим жиром — по числу собравшихся.
Начинались какие-то гортанные песнопения. Пел или, точнее, бормотал ритмический текст один человек, а остальные подхватывали последние слова. Смысла понять было невозможно, хотя я сам хорошо говорю по-украински. Это был какой-то особый, возможно, существующий специально для ритуалов язык. Музыкальных инструментов не было, и поэтому ритм отбивали палкой по стволу дерева.
Начинались танцы. Нечто похожее на то, как танцуют гуцулы — все двигались кругообразно.
Возбуждение нарастало. В круг горящих плошек входили руководители этого действа. Произносились какие-то слова, похожие на заклинания. При этом они делали определенные жесты. Один крестообразно складывал руки на груди, другой направлял прямую левую руку в сторону, а правую прижимал к сердцу.
В конце концов в круг вводили одного человека и клали его на крест. Как я потом понял, это был доброволец из числа этой же группы. И тут начиналось нечто невообразимое. Ему вскрывали грудную клетку и вынимали горячее, еще бьющееся сердце. До этого добровольца накачивали морфием, чтобы во время извлечения он не умер от болевого шока.
Морфия, кстати, в лагере было много, его доставали в обмен на золото.
Кульминацией ритуала являлось разрубание трепещущего сердца на мелкие части и поедание его присутствующими. Всех охватывала необычайная радость, эйфория. Вели себя так, как будто выпили спирта.
Ю.В.: Леонид Тихонович, в сталинских лагерях, надо полагать, учитывался каждый заключенный. Как же потом объясняли, что вот был человек и нет его — пропал.
Л.З.: Все прекрасно понимали, что убежать из такого лагеря невозможно — пропадешь в тайге. Поэтому никого не волновало, что люди пропадали десятками. Например, убивали друг друга заключенные из враждующих партий красноармейцев и власовцев. Были и изуверы из лагерного начальства. Один, например, за раз расстрелял на разводе более сотни людей.
Ю.В.: А куда девали тело убитого во время ритуала?
Л.З.: Его закатывали в материал и клали в могилу, которая вырывалась особым образом — с камерой внутри. В нее-то и закладывали труп. Туда же опускали и выложенный из камней крест с трезубцем. Затем могилу сравнивали — не оставалось ни холмика, ни углубления.
Ю.В.: А как вы реагировали на все это?
Л.З: На фронте такого насмотрелся, что это все казалось детской забавой... Уже потом многие фронтовые эпизоды и вот эта история стали сниться во сне, как кошмары. А тогда особенного впечатления это не производило. Молодой был.
Ю.В.: А в чем же был смысл ритуала?
Л.З.: Как они мне объясняли, поедание сердца живого земляка помогало им общаться с предками и обещало, что кто-то из них рано или поздно вернется на родину. Вообще же, говорили они, ты же не сможешь в двух словах пересказать смысл Библии, так не можем объяснить все особенности своего культа и мы.
Длился ритуал часа четыре. Был полярный день, а у них на родине, как говорили эти люди, такие действа начинаются в полночь и заканчиваются с восходом солнца.
7 мая 1996 года.
К предыдущей странице К оглавлению К следующей странице