Из творений митрополита Вениамина (Федченкова)

Молитва Господня

Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря
Москва, 1996

Второе прошение:
"Да приидет Царствие Твое"

"Да приидет Царствие Твое". Таково второе прошение.

Как мы видели, прежде всего мы желаем славы для Бога, чтобы Его имя прославлялось. А теперь мы молимся, чтобы Его Царство пришло к нам. Не говорим: "на землю", чтобы кто не подумают, будто Царствие Божие - это есть благополучное житие на этой земле. Нет, эту мысль сначала же нужно решительно отвергнуть! Такое царство - совсем не Божие, а человеческое, земное. Между тем, некоторые именно так и склонны понимать "Царство Божие" - как земное благоденствие, в какое включается и нравственное состояние общества: любовь, чистота, образованность, мир, экономическое довольство, отсутствие войн, повышение культуры и т.п.; значит, тогда не нужны будут ни суды, ни темницы, никакое иное наказание, потому что не за что будет и наказывать - все будут хороши! Будет царствие Божие на земле! Присоединится к этому и вера в Бога.

Но это - совсем не Царство Божие. Это царство человеческое, земное, только - благополучное и благочестивое. Бог же, при таком понимании, будет лишь средством или устроителем такого блаженного общества, собственно, лишь орудием для нас, для нашей жизни на этой земле. Значит, не Бог является целью нашего стремления, и не Его общение с нами, как это видели мы в первом же призывании Небесного Бога Отца?.. Отсюда уже ясно, что такое царство - не Божие, а наше, человеческое, земное. И так веровали не только безрелигиозные люди, но и некоторые верующие, даже ученые священнослужители... Я знал таких лично. Один из них, например, говорил, что темниц-то не будет, но... публичные библиотеки останутся... Ему, как книжному человеку, они, конечно, были интересны, как иному - "хлеб насущный". Но такое понимание - никого не удовлетворит: ни искренне верующих, поскольку их вся жизнь сосредоточена в Боге, ни безрелигиозных людей, поскольку им Бог совсем не нужен, они и без Него надеются устроить это благо; и им Бог, вера в Него, даже мешает такому устройству, ибо раздваивает человека и притом смиряет его, тогда как для царства земного нужны люди "новые": гордые, уверенные, "сильные" - как они думают. Нет, не это, конечно, разумел Господь Иисус Христос, когда повелевал молиться о Царствии Божием...

Не будем дольше останавливаться на этом: ясно для нас, что не об этом просим мы! Есть другое понимание Царства Божия, более близкое к подлинному, но не совсем ясное: Царство Божие именуют многие - Царством Небесным. Собственно, это верно. Но остаётся непонятным: каково же содержание этого понятия - "Небесное"? Правда, оно противополагается "земному" царству - и это хорошо уже. Но нам хочется знать: какое же отношение оно имеет к Богу? Вот эту неясность и нужно вскрыть.

Начну с рассказа.

Я был ректором в семинарии в Твери. Меня пригласили служить в одном приходском храме. Он был всюду расписан. А вверху под куполом изображена была в картинах Молитва Господня. Смотрю я на прошение "Да приидет Царствие Твое" и с радостным удивлением вижу, как сверху, с неба, спускается Дух Святой в виде голубя (как Он явился при крещении Спасителя). Вот - удивился я - как понималось "Царствие Божие"! И как это наши батюшки и домашние живописцы выбрали такие оригиналы для копирования в храме! Другой факт - всецерковного значения. На 2-й неделе Великого поста наша Православная Церковь чтит память св. Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского (г. Солунь). Св. Григорий собственно действовал в XIV веке, следовательно, служба ему вошла в круг Постной Триоди уже поздно. И вот какая тому была причина. На Афоне некоторые подвижники видели особый свет над головами и считали его не земным естественным светом, а - небесным, присносущным, благодатным, божественным. Противником такого воззрения был монах (впоследствии католический епископ) Варлаам Калабрийский. Вот против него за подвижников выступил иночествующий св. Григорий Палама. Чтобы обличить Варлаама, защитники света ссылались на свет, в котором Господь явился во время Преображения на горе Фавор, потому и свет именовался "Фаворским". После долгих споров и четырех Поместных Соборов, восторжествовало это православное учение.

Собственно здесь поднималось два существенных вопроса христианского учения:

1) о действительном существовании сверхъестественного мира;

2) о способе его познания.

И Церковь отстояла сверхъестественность Фаворского света и действительность его. Но вместе с тем установлено было, что и познание его могло быть не результатом ума, а даровано только - Божиим Откровением, или благодатию. Поэтому св. Григорий Палама именуется в богослужении "проповедником благодати". Естественно вызывается вопрос: почему Церковь постановила праздновать службу ему во 2-ю неделю Великого поста и как раз в последующее воскресение после "Торжества Православия"? Нужно думать, что это сделано не случайно. За неделю до этого мы прославляем Православие, а теперь утверждаем, в чём оно заключается и каков путь к нему.

Хвала св. Григорию Паламе имеет не частное лишь значение его победы над Варлаамом - это было бы мало достойно для празднования всей Церквью, а содержит, как видим, ответ на существенные вопросы всего Православия. Кончилась (иконопочитанием) борьба со всеми еретиками, и Церковь одолела их. Если всмотреться во все ереси, то можно увидеть, что они грешили двумя ошибками в глубине своей: они стремились к человеческому земному идеалу, сводили христианство к земной цели, позабывая небесное происхождение его, или же, наоборот, неуместно (как евтихианство) отрывали его от человека, лживо уча о "поглощении" во Христе человечества Божеством Его; вторая ошибка состояла в том, что еретики хотели всё "понять" разумом, объяснить натурально, или мнимо-понятно. Между тем, вся наша вера божественна, поскольку всё спасение наше совершается Богом, и для ума непостижимо, поскольку здесь действует в основе всего Благодать Духа Святого, посланного ради искупительного подвига Христа, Сына Божия, пред Отцом Небесным (в Троице). И только ради действительного, непреложного, нераздельного соединения во Христе этих двух естеств - Божества и человечества - и возможно было и искупление, и послание Святого Духа, и вообще спасение человека. Бог соединился с человеком: во Христе - по существу, а с людьми - по благодати. И всё это человеческим умом невозможно ни понять, ни даже поверить этому. Как говорит апостол Павел: Бог явил "преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе (или чрез Него); ибо благодатью вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился, ибо вы - Его творение, созданы во Христе Иисусе на (для) добрые дела" (Еф. 2, 7-10).

Итак, всё христианство - благодатно! И по содержанию, по существу, и по познанию, по откровению.

Но теперь спрашивается: какое отношение имеют все эти рассуждения к вопросу второго прошения молитвы Господней - о Царствии Божием? Для ответа на это вот мы и должны обратиться к Фаворскому свету, явившемуся во время Преображения Господня.

Перед этим было исповедание Божества Иисуса Христа, а после этого Он открыл ученикам о кресте - как Своем, так и общехристианском (Мф. 16, 21-27). И тотчас после этого Он сказал: "Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти (то есть ещё в этой земной жизни), как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем" (Мф. 16, 28). А у евангелиста Марка сказано: "Увидят Царствие Божие, пришедшее в силе" (Мк. 9, 1). То же и у евангелиста Луки: "Царствие Божие" (Лк. 9, 27).

И тотчас же говорится о Преображении Господнем: и стоящие здесь ученики Пётр, Иаков и Иоанн сподобились узреть это славное событие и услышать глас Отца о Христе: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте" (Лк. 9, 35). Господь явился в "Царствии Своем", "пришедшем в силе". И это прославление Его было такое преблаженное, такое прерадостное, что Пётр воззвал к Иисусу: "Равви (Учитель)! хорошо нам здесь быть! Сделаем три кущи (палатки, шалаша): Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии!" (Мк. 9, 5). А ведь он только шесть дней тому назад уговаривают Господа не допускать Себя до страданий (см. Мф. 16, 22). Но в ответ услышал от Господа страшный упрёк: "Отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн!" И потом сказал ученикам, а в лице их и нам, что нужно, неизбежно, необходимо для последователей Христа "взять крест свой", а воздаяние за это будет тогда, когда "приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его" (Мф. 16, 23-27). А "некоторые из стоящих здесь", при Господе, ещё и при жизни Его и своей увидят это блаженное состояние в "Сыне Человеческом, грядущем в Царствии Своем", - а не в страдании и не убитым, как Он предсказывал им о Себе.

И этот же апостол Пётр, который услышал такой ответ - "сатана" - теперь говорит: "Хорошо нам здесь быть!" И неразумно предлагает построить три шалаша: себя-то и других двух учеников совсем забыл. Ему так радостно и страшно было, что "он не знал, что сказать... потому что они были в страхе" (Мк. 9, 6; Лк. 9, 33). И пусть Пётр говорит от неразумия и страха, но он был восхищен в это время и хотел продлить это блаженное состояние - так оно было необычайно радостно, что он забыл весь остальной мир, все человечество, всех родных, всех людей... Нам это непостижимо, но в душе Петра так было! Вот это и есть обещанное Христом: за крест - Царствие Божие! И хотя оно в Преображении приходило "в силе", но ещё - не во всей. Так и поет Церковь в праздник: "Якоже (насколько) можаху" ученики Твои "Славу Твою, Христе Боже, видеша".

Также, если мы обратимся теперь к книге Деяний, то увидим, что там часто упоминается о Царствии Божием как о главной проповеди христианства. Сам Господь Иисус Христос, являясь ученикам по Воскресении, учил их "о Царствии Божием" (Деян. 1, 3). И кончается книга рассказом, что апостол Павел "жил два года на своем иждивении... проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно" (Деян. 28, 30-31). И это определение считается главною проповедью Евангелия (Мф. 4, 23; 9, 35; 24, 14; Mp. 1, 14). Цель, к которой мы должны стремиться, есть Царствие Божие (Мф. 25, 34; Лк. 12, 23; 22, 29). Об этом говорят все Евангелия и послания апостолов. В наше время и мы, все христиане, этим живём. Это не требует доказательства текстами, как всем нам известно. Разница лишь в том, что у евангелистов Марка и Луки употребляется слово Царство с прибавлением - "Божие", тогда как у Матфея прибавляется слово "Небесное". Это потому, что Евангелия Марка и Луки были направлены к миру не еврейскому, а языческому, для которого слово "Божие" было более приемлемо, а евреям, к которым писал евангелист Матфей, было более привычно слово "Небесное". Но и у последнего встречаем мы слова "Царствие Божие" или просто - "Царствие" (Мф. 4, 23). И последней целью мира будет то, чтобы "царство мира соделалось Царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков", - говорит тайнозритель Иоанн Богослов (Апок. II, 15; 22, 5).

Теперь мы подходим к вопросу: что же есть Царствие Божие?

Но прежне всего мы укажем: что не есть Царствие Божие. Вообще мы скажем, что Царствие Божие не есть что либо внешнее, например, какаянибудь, даже самая идеальная, форма государственного или общественного устройства (мир между народами, прекращение войн, болезней, полное всеобщее довольство, культура и т.д.). Все это было бы лишь внешним, материально-душевным земным царством, царством - "от мира сего", царством человеческим, но - не Царством Божиим.

"Царство Мое, - сказал Сам Основатель его, Господь Иисус Христос, Пилату, - не от мира сего... Царство Мое - не отсюда" (Ин. 18, 36).

Если же Царство Божие - не земное, - что же оно? Это человеку, духовно неопытному, трудно понять, потому что не с чем поставить его в сравнение, в аналогию. Например, сладкая пища, отличное питание и даже мир в душе и радость земная, кажется, могли бы быть аналогией для Царства Божия. Но апостол Павел прямо говорит, что Царство Божие - "не пища и питие". А что же? "Праведность, и мир, и радость". Какие? Опять не земные, но "во Святом Духе" (Рим. 14, 17). Это ещё мудрее, и неопытному - непостижимее! И Господь Сам говорит ученикам на Тайной вечере: "Отныне не буду пить от плода сего (лозного) виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего" (Мф. 26, 29).

Здесь обращают наше внимание и "новое вино", и "в Царстве Отца". Господь берет сравнение от земли, но прибавляет "новое", т.е. иное, нежли земное, вино. И притом это будет в "Царстве Отца". Даже - не Его, Христовом, а в "Царстве Отца". Это слово - "Отца" - употребляется Господом Иисусом Христом часто (Мф. II, 10; Лк. 12, 23; 1 Кор. 15, 24; 1 Сол. 2, 12). Первое употребляется, как сравнение с веселием от вина (Пс. 103, 15), но совершенно не земное, а "новое". Второе слово - гораздо непостижимее: почему это Царство называется - Царством Отца? Господь Иисус Христос говорил с учениками как Человек, а все Божественное, Небесное Он относил к Отцу Своему; для евреев это было приемлемее - в противоположность земному. Следовательно, это "Отца Моего" - то же, что "Царство Божие", не земное, а Божественное, присносущное, сверхъестественное. А таковое всё исходит - от Бога Отца: от Него рождается и Сам Сын и исходит Святой Дух. Тем более - для человека: всё изливается от Него же. Под Богом, конечно, разумевается вся Троица, но прежде всего - Бог Отец: источник, корень Божества и всего бытия. Поэтому Господь Иисус Христос всё, в конце концов, относил к Отцу Своему.

Но и это не уясняет нам содержания понятия "Царства Божия". Пока мы негативным (отрицательным) путём пришли к тому, что не есть Царство Божие. Царствие Божие, говорит св. Григорий Палама, не создано. Тварь вся создана, есть сотворена, а Царство Божие - не создано, присносущно, как сущее в Боге, как неотъемлемое от Него, как свет и тепло - неотъемлемы от солнца.

Но если мы пожелаем конкретнее понять теперь, что же оно есть, то вот какие мысли приходят мне и какие открыты нам святыми отцами.

А. Прежде всего условимся в мыслях, что это Царство действительно есть, истинно существует. Бог есть. И следовательно, Его Царство с Ним существует. После Страшного суда Господь скажет праведникам: "Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира" (Мф. 25, 34).

Б. В чём же оно состоит? На этот вопрос мы должны ответить себе, что оно - никак не просто, не скудно, не бледно, как можем мы воображать себе его, живя на земле и не зная его. Наоборот, оно необычайно сложно, так сказать, - чрезвычайно богато, непостижимо разнообразно. И не может быть иначе: если Бог сотворил мир таким разнообразным, то тем более должно быть многообразным Царство Божие.

В. В чём же состоит это многообразие, мы не вполне можем сказать - это нам неизвестно, - но лишь отчасти. Апостол Павел говорит: "Мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится" (1 Кор. 13, 9-10). Даже про себя самого он сказал: "Теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан" (1 Кор. 13, 12). И про лучших христиан апостол Иоанн говорит: "Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но ещё не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его (Отца), как Он есть" (1 Ин. 3, 2). Итак, Царство Божие с положительной стороны нам ещё не вполне открыто, мы его вполне не знаем. И не должно нам любопытствовать: что оно есть?

Г. Только нам открыто, что оно - необычайно блаженно! "Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием!" - сказал "некто из возлежащих с Ним" (Христом) на пире "у одного из начальников фарисейских" (см. Лк. 14, 1-15). И Господь нисколько не остановил его, но только перевёл на вопрос о том, кто достоин этого пира (см. Лк. 14, 16-24). И это относилось особенно к евреям, но касается и нас всех. "Мы... проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей... как написано: не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовят Бог любящим Его" (1 Кор. 2, 7, 9; ср. Ис. 64, 4). "А нам Бог открыл это Духом Своим" (1 Кор. 2, 10). Итак, Божие, хотя и превосходит человеческое познание, но Духом Святым оно открывается духовным, облагодатствованным людям.

Что же именно открыто? И можем ли мы, обыкновенные христиане, постигать это? "Отчасти" можем. Иногда и нашей душе ниспосылается переживать такое духовное состояние, что с ним не может сравниться никакое земное счастье. Преподобный Макарий Великий говорит, что в такое время человек ничего бы не хотел, как только сидеть в углу пещеры и утешаться таким духовным наслаждением. Это знакомо отчасти и нам по опыту: тогда всё земное кажется почти несуществующим. Но это лишь начало. А что же нужно бы сказать о высшем состоянии, какого достигнут - и даже достигают - угодники Божий ещё здесь на земле?! Вон апостол Павел пишет о себе (если повторюсь, то - во славу Божий!), хотя будто о ком-то ином: "Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли - не знаю, вне ли тела - не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю - в теле или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать" (2 Кор. 12, 2-4). Таково было состояние апостола, что его нельзя было даже "пересказать", ибо для этого даже не хватало слов на языке человеческом. А оно воистину было! Об этом с несомненностью мы заключаем уже из того, что апостол Павел об этом откровении говорит: "Знаю", а чего не знает - в теле или не в теле, - говорит, не стыдясь: этого "не знаю" - большее утверждает, а меньшего не понимает!

Подобным образом и преподобный нашего времени о. Серафим Саровский желал узреть обители "в Доме Отца Моего" (Ин. 14, 2) и был сподоблен этого; но когда его спрашивали о них, то он смиренно сказал: если сам батюшка (так и назвал его) апостол Павел не мог "пересказать" того, что он видел, то где же мне, убогому Серафиму, передать это?

Но после он открыл это в беседе своей в лесу с Н.А. Мотовиловым. И я считаю за лучшее сделать краткие выписки оттуда. Вот они.