Из творений митрополита Вениамина (Федченкова)

Молитва Господня

Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря
Москва, 1996

Прибавление.

О цели христианской жизни
(из беседы преп. Серафима Саровского)

“Это было, - записал Мотовилов, - в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно крупная, густая крупа, когда батюшка отец Серафим начал беседу со мной на ближайшей пажинке своей, возле его ближней пустыньки, против речки Саровки у горы, подходящей близко к самым берегам её.

Поместил он меня на пне только что срубленного им дерева, а сам стал против меня на корточках.

- Господь открыл мне, - сказал великий старец, - что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чём состоит цель жизни христианской, и у многих великих особ вы о том неоднократно спрашивали.

-...Но никто, - продолжают о. Серафим, - не сказал вам о том определённо. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, твори добро - вот тебе и цель христианской жизни... Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чём действительно эта цель состоит.

Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько они ни хороши сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения её.

Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божия.

...Для этого надо начать здесь правою верою в Господа нашего Иисуса Христа Сына Божия, пришедшаго в мир грешныя спасти, и приобретением себе благодати Духа Святаго, вводящего в сердца наши Царствие Божие и прокладывающего нам дорогу к приобретению блаженства жизни будущаго века...

- Так-то, ваше боголюбие. Так и в стяжании этого-то Духа Божия и состоит истинная цель нашей жизни христианской, а молитва, бдение, пост и милостыня и всякия ради Христа делаемыя добродетели суть средства к стяжанию Духа Божия.

- Как же стяжание? - спросил я батюшку Серафима. - Я что-то этого не понимаю.

- Стяжание всё равно что приобретение, - отвечают мне он. -Ведь вы разумеете, что значит стяжание денег. Так все равно и стяжание Духа Божия. Ведь вы, ваше боголюбие, понимаете, что такое в мирском смысле стяжание? Цель жизни мирской обыкновенных людей есть стяжание или наживание денег, а у дворян сверх того - получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание Духа Божия есть тоже капитал, но только благодатный и вечный... Бог Слово, Господь наш, Богочеловек Иисус Христос уподобляет жизнь нашу торжищу... Земные товары - это добродетели, делаемые Христа ради и доставляющие нам благодать Всесвятаго Духа...

- Батюшка, - сказал я, - вот вы всё изволите говорить о стяжании благодати Духа Святаго как о цели христианской жизни: но как же и где я могу её видеть? Добрые дела видны, а разве Дух Святый может быть виден? Как же я буду знать, со мной Он или нет?

- Мы в настоящее время, - так отвечал старец, - по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действию Его Божественного о нас Промысла и общению человека с Богом, до того дошли, что, можно сказать, почти вовсе удалились от истинно христианской жизни. Нам теперь кажутся странными слова Священнаго Писания, когда Дух Божий устами Моисея говорит: “И виде Адам Господа ходящаго в рай”, или когда читаем у апостола Павла: “Идохом во Ахаию, и Дух Божий не иде с нами, обратихомся в Македонию, и Дух Божий иде с нами”.

...Вспомните Преображение Господне на горе Фаворе. Великий свет объял Его и “быша ризы Его блещущия, яко снег, и ученики Его от страха падоша ниц”... И таким образом благодать Всесвятаго Духа Божия является в неизреченном свете для всех, которым Бог является действие ея.

- Каким же образом, - спросил я батюшку о. Серафима, -узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святаго?

- Это, ваше боголюбие, очень просто, - отвечал он мне, -потому-то и Господь говорит: “Вся проста суть обретающим разум...” И апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них или нет. Этим и объясняется, почему они и на Апостольском Соборе решили: “Изволися Духу Святому и нам”. И только на этих основах и предлагавши свои послания, как истину непреложную, на пользу всем верным, - так святые апостолы ощутительно сознававши в себе присутствие Духа Божия.

Я отвечал:

- Всё-таки я не понимаю, почему я могу быть твёрдо уверенным, что я - в Духе Божием. Как мне самому в себе распознать истинное Его явление?

Батюшка о. Серафим отвечал:

- Я уже, ваше боголюбие, сказывал вам, что это очень просто, и подробно рассказал вам, как люди бывают в Духе Божием и как должно разуметь Его явление в нас... Что же вам, батюшка, надобно?

- Надобно, - сказал я, - чтобы понял я это хорошенько.

Тогда о. Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:

- Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобой! Что же ты не смотришь на меня?

Я отвечал:

- Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли...

Отец Серафим сказал:

- Не устрашайтесь, ваше боголюбие, и вы теперь также стали светлы, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божия, иначе вам нельзя было бы меня таким видеть.

И преклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:

- Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его. Вы видели, что я не перекрестился даже, а только в сердце моём, мысленно, помолился Господу Богу и внутри себя сказал: “Господи, удостой его ясно и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостаиваешь рабов Твоих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей. И вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Серафима... Как же нам не благодарить Его за этот неизреченный дар нам обоим? Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь Бог милость Свою. Это благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая, по предстательству Самой Матери Божией... Что ж, батюшка, не смотрите мне в глаза? Смотрите просто, не убойтесь: Господь с нами.

Я взглянул после этих слов в лицо его и напал на меня ещё больший благоговейный ужас. Представьте себе в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажень кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великаго старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда?..

- Что же чувствуете вы? - спросил меня о. Серафим.

- Необыкновенно хорошо, - сказал я.

- Да как же хорошо? Что именно?

Я отвечал:

- Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу.

- Это, ваше боголюбие, - сказал батюшка о. Серафим, - тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: “Мир Мой даю вам, не яко же мир дает, Аз даю вам”, - мир, по слову апостольскому, “всяк ум преимущий”. Таким его называет апостол, потому что нельзя выразить никаким словом того благосостояния душевного, которое он производит в тех людях, в сердца которых его внедряет Господь Бог. Христос Спаситель называет его миром от щедрот Его собственных, а не от мира, ибо никакое временное благополучие земное не может дать его сердцу человеческому: он свыше даруется от Самого Господа Бога, почему и называется миром Божиим... Что же ещё чувствуете вы? - спросил меня о. Серафим.

- Необыкновенную сладость, -отвечал я.

И он продолжал:

- Это - та сладость, про которую говорится в Священном Писании: “От тука Дому Твоего упиются и потоком сладости Твоея напоиши я (их)”.

Вот эта-то теперь сладость преисполняет сердца наши... От этой-то сладости наши сердца как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может... Что же ещё чувствуете?

- Необыкновенную радость во всём моём сердце.

И батюшка о. Серафим продолжал:

- Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостию, ибо Дух Божий радосто творит всё, к чему бы Он ни прикоснулся... Но как бы ни была утешительна радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своём, всё-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую Сам Господь устами Своего апостола сказал, что “радости той ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыдоша благая, яже уготова Бог любящим Его”. Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована нам там, на небесах, плачущим здесь, на земле?.. Что же вы ещё чувствуете, ваше боголюбие?

Я отвечают: - Теплоту необыкновенную.

-Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим! Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает... Какая же может быть тут теплота?

Я отвечал:

- А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку, и когда из ней пар столбом валит.

- И запах, - спросил он меня, - такой же как из бани?

- Нет, - отвечал я, - на земле нет ничего подобного этому благоуханию. Когда, ещё при жизни матушки моей, я любил танцевать и ездил на балы и танцевальные вечера, то матушка моя спрыснет меня, бывало, духами, которые покупала в лучших магазинах Казани, но и те духи не издают такого благоухания.

И батюшка о. Серафим, приятно улыбнувшись, сказал:

- И сам я, батюшка, знаю это точно, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас: так ли вы это чувствуете. Сущая правда, ваше боголюбие: никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святаго Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему? Заметьте же, ваше боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка, ведь ни на вас, ни на мне снег не тает и под нами также. Стало быть, теплота эта не в воздухе, а в нас самих. Она-то и есть именно та самая теплота, про которую Дух Святый словами молитвы заставляет нас вопить ко Господу - “теплотою Духа Святаго согрей мя!” Ею-то согреваемые пустынники и пустынницы не боялись зимняго мраза, будучи одеваемы, как в теплыя шубы, в благодатную одежду, от Святаго Духа истканную. Так ведь должно быть на самом деле, т.к. благодать Божия должна обитать внутри нас, в сердце нашем, ибо Господь сказал: “Царствие Божие внутрь вас есть”. Под Царствием же Божиим Господь разумеют благодать Святаго Духа.

Вот это-то Царствие Божие теперь внутри нас и находится, а благодать Духа Святаго и отвне осиявает и согревает нас и, преисполняя многоразличным благоуханием окружающий нас воздух, услаждает наши чувства пренебесным услаждением, напояя сердца наши радостию неизглаголанною... Про это-то состояние именно и сказал Господь: “Суть неwии от зде стоящих (12 учеников Христовых: лишь они одни были с Господом), иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие, пришедшее в силе”.

Вот, батюшка, ваше боголюбие, какой неизреченной радости сподобил нас теперь Господь Бог! Вот что значит быть в полноте Духа Святаго, про которую св. Макарий Египетский пишет: “Я был в полноте Духа Святаго...” Этою-то полнотою Духа Святаго и нас, убогих, преисполнил теперь Господь. Ну, уж теперь нечего более, кажется, спрашивать, ваше боголюбие, каким образом бывают люди в благодати Духа Святаго. Будете ли помнить теперешнее явление неизреченной милости Божией, посетившей нас?

- Не знаю, батюшка, - сказал я, - удостоит ли меня Господь навсегда запомнить так живо и явственно, как теперь чувствую милость Божию.

- А я мню, - ответил мне о. Серафим, - что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей: благость Его не преклонилась бы так мгновенно к смиренному молению моему и не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима, тем более что и не для вас одних дано вам разуметь это, а - через вас - для целого мира, чтобы вы, сами утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными”.

На этом мы и окончим выписки из “Откровения о цели христианской жизни” преподобного Серафима Саровского.

Как видим отсюда, Царствие Божие, или Благодать Духа Святого, одно и то же. И можно сказать теперь, что Царствие Божие - есть Благодатное Царство (а не земное). Об этом Царстве мы и молимся во втором прошении Молитвы Господней. Воистину, оно есть “не от мира сего”, а от Бога. Но хотя Царство Божие, по существу своему, “не от мира сего”, однако все мы живём в сем земном царстве. И все дни нашей жизни мы должны посвящать исканию благодатного Царства. Это выяснено преподобным Серафимом в его чудной беседе о цели христианской жизни: всё земное есть лишь средство для основной христианской цели. Потому мы обязаны упражнять все свои силы для исполнения не только личных подвигов (молитвы, постов, милостыни и пр.), но и для исполнения обязанностей государственных, общественных, семейных и т.д., как говорит апостол Павел: “Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию” (1 Кор. 10, 31); все мы должны обращать в стяжание благодати Духа Святого, в возрастание во Христе, в приобретение Царства Божия, в приготовление к Царству Божию, к Царству Небесному. Но оно - как мы видели -начинается ещё здесь.